Конечно, он не собирался попадать в западню, в которую его могли заманить призраки. Чтобы избежать неожиданностей, чародей плыл в нескольких дюймах над полом.

Наконец призраки ему надоели, и он вспомнил о собственном блуждающем огоньке. Мысленно передернув плечами, он заставил светящийся шар появиться у себя на ладони. Тот давал достаточно света, чтобы разглядеть каменные стены и уходящий вдаль коридор, но чтобы разогнать призраков, яркости не доставало. Род продвигался к Большому Залу, а призраки продолжали появляться перед ним и исчезать, словно почетный караул из фантомов. Страх в его сердце сохранялся, но теперь не один, а в сопровождении раздражения: после всех испытаний он ожидал встретить здесь нечто большее, чем ярмарочный балаган, населенный безответственными привидениями.

Но тут он прошел через арку и обнаружил это большее.

Помост в конце зала был освещен высокими светильниками с огненными шарами на вершине каждого. На величественном троне восседал лысый пожилой человек в длинной красной мантии.

— Кто посмел выступить против могущественнейшего колдуна Брума? — спросил хозяин замка глубоким низким голосом.

Жутко было слышать этот вопрос, учитывая, что губы старика при этом не шевелились. Но Род перевел свой страх в раздражение. Он нахмурился.

— Против тебя? А почему ты считаешь, что я против тебя?

Колдун с минуту сидел неподвижно, по-видимому озадаченный (Род на это очень надеялся), потом ответил:

— Никто не приходит к Бруму по доброй воле. Чего ты ищешь в моем замке?

— Свой здравый рассудок, — немедленно ответил Род. — Ты наложил на меня заклинание безумия, колдун. Сними его сам, иначе…

Старик оскалил острые зубы, и резкий безумный хохот заполнил зал. Хотя Род приготовился к неожиданностям, он был потрясен неадекватной реакцией.

— Подойди ближе, смельчак-недоросток, — приказал пришельцу низкий голос, хотя смех еще продолжал звучать под сводами присутственного зала. — Я хочу взглянуть на червя, который смеет грозить Бруму Великолепному.

Род сузил глаза и, колеблясь, направился к помосту — и тут же пожалел об этом. Отсюда он смог разглядеть глаза колдуна. Налитые кровью, смотрящие и не видящие, следовательно, совершенно безумные.

Теперь колдун уже не чревовещал, а говорил собственным голосом, шевеля губами, и голос его напоминал шелест ветра в тростнике.

— Почему ты считаешь, что именно я наложил на тебя заклятие?

— А кто еще мог это сделать? — возразил Род с логикой параноика.

— У тебя совершенно нет врагов? — спросил колдун. — Никто больше, кроме меня, не желает тебе зла?

— Есть некоторые, — сознался Род. Про себя он начинал гадать, кому принадлежит низкий голос.

— Тогда спроси тех, кто сражался с тобой, — приказал колдун, и низкий голос провозгласил: — Ты ничто перед Брумом, смертный. Почему он должен заботиться о тебе, тот, у кого под командой бесчисленное количество демонов?

— И не только, — пробормотал Род. — Думаю, ты знаешь, кто я такой и на что способен. Говорю тебе, глупый старик, снова: немедленно сними свое заклятье!

— Я устал от этих игр и от оскорблений, — выпалил колдун, и между собеседниками сверкнул огонь, взметнувшийся до потолка язык пламени быстро обежал вокруг Рода и начал надвигаться на чародея.

Плащ его задымился, обожженный, Род закричал. Может, это и была галлюцинация, но уж слишком убедительная. Он попытался сосредоточиться, представил себе ледяной куб с температурой в абсолютный нуль, и пламя заметно опало.

Колдун удивленно посмотрел на противника.

— Ты хочешь сказать, что не знаешь меня? — спросил Род, делая шаг к возвышению. — Теперь об этом заклятии…

— Прочь! — Брум швырнул в чародея огненный шар.

Род отскочил, выхватил меч, опустился на одно колено и направил меч в сторону возвышения. Огненный шар свернул к нему, ударился о меч и взорвался с громким звуком.

Колдун выпучил глаза.

Род притронулся к обгоревшим остаткам меча, пытаясь проверить, насколько они горячи. Он снова подумал о ледяном кубе, потом подобрал меч, представляя себе рапиру с длинным, в ярд, острием. Лезвие снова появилось, отсвечивая металлическим отблеском, присушим стали. Род удовлетворился сделанным и многозначительно посмотрел на Брума:

— Я понял. Ты создатель чудес — я имею в виду Греймари. А здесь ты эспер и пиротик.

— Что это за глупости? — загремел гулкий голос, и от стены отделилось копье и устремилось к Роду.

Род отступил, парировав его рапирой.

— Ну, хорошо, значит, ты еще владеешь телекинезом. Хочешь, чтобы я в свою очередь показал, что могу?

Глаза колдуна сузились, и неожиданно Род всплыл над полом, перевернувшись вниз головой.

— Эй, послушай, ты уже доказал, что можешь пользоваться телекинезом! Достаточно! — он нырнул к Бруму, отталкиваясь собственной мыслью. Почувствовал направленный удар силы, но напрягся и прошел сквозь него. Колдун закричал в страхе и соскочил со своего трона, успев увернуться от надвигавшегося Рода.

Род присел рядом с троном, следя за Брумом, запоздало вспомнив, что на Греймари колдуны не владеют телекинезом: эта особенность генетически ориентирована на женский пол. Исключение составляют только он и его мальчики. Откуда же этот несносный Брум получил эту способность?

Очевидно, это из области фантазий. И следовательно, происходит в Гранкларте.

— Святотатец! — произнес гулкий голос. — Кто ты такой, что смеешь осквернять замок великого колдуна?

— Он и так уже достаточно осквернен, — Род повернул острие рапиры в сторону Брума. — Если хочешь избавиться от меня, убери заклятие.

Но глаза Брума неожиданно вспыхнули красным пламенем, начали разрастаться и заполнили все поле зрения Рода, а патриарх всех головных болей и заодно мигреней расколол ему голову. Смутно он сознавал, что на него обрушился необыкновенно мощный удар проективной телепатии. Он даже не знал о существовании таких сильных ударов. Чародей постарался ответить ударом собственной силы, но вся голова его словно была охвачена огнем, и он мог только видеть заполнивший зал красный туман и плавающие огненные шары. Сознание собственного существования заполнило всю обозримую вселенную, и в ней остались только красный туман и горячая боль, настоящее без прошлого и будущего, вечное и не знающее надежды на прекращение.

Но все же через какое-то время это состояние прекратилось; боль ослабла и превратилась в нормальную головную боль. С каждым ударом пульса она волнами обрушивалась на Рода, но красный туман рассеялся, так что Род снова мог видеть. Он услышал гул, сопровождаемый металлическим звоном и бряцаньем, потом раздался насмешливый удаляющийся хохот. В глазах еще стояли яркие геометрические фигуры. Наконец Род смог рассмотреть какие-то оранжевые полоски сквозь эти яркие круги. Потом краски поблекли, сменились пурпуром и синевой, и за оранжевыми полосами Род увидел каменные плиты. Он нахмурился, повернул голову и увидел прямоугольник оранжевого света, пересеченный полосами. Полосы были черного цвета.